В настоящий момент в Европе наметилась тенденция к дальнейшему ужесточению миграционных мер, чему немало способствуют эти подчас совершенно необоснованные опасения. Чтобы миграционная политика стала более открытой, необходимо продемонстрировать беспочвенность скороспелых выводов, представляющих мигрантов как угрозу. И в первую очередь нужно отделить миграцию от вопросов безопасности – что является сложной задачей в свете текущих политических программ и общественных дебатов. Также следует более критично относиться к рассуждениям, которые делают акцент на «иммиграции» вместо «миграции» и сваливают всех мигрантов в этот общий котел.
Когда в Евросоюз вступает новая страна, ее граждане приобретают те же права, какими обладают граждане прочих стран ЕС, включая право на перемещение в поисках работы. Этот принцип сам по себе никогда не подвергался сомнению, но экономические кризисы и рост массовой безработицы способствовали восприятию трудовой мобильности как угрозы для устойчивости рынков труда. В результате, как уже говорилось, были введены временные меры, когда в ЕС вступали Греция (1981), Португалия и Испания (1986): в целях предосторожности на определенный срок была ограничена мобильность греческих, португальских и испанских работников.
Но поскольку введение этих временных мер оставлялось на усмотрение отдельных государств, Великобритания и Ирландия решили открыть свои рынки труда немедленно. В 2006 году их примеру последовали Греция, Испания, Италия, Португалия, Финляндия и Швеция. Бельгия, Дания, Люксембург, Нидерланды и Франция планируют поэтапно снять ограничения к 2009 году, а Австрия и Германия, скорее всего, сохранят их на весь возможный срок (см. European Commission, 2006d). Важно отметить, что ограничения касаются только трудовых мигрантов (и, соответственно, их постоянного допуска к системам соцобеспечения), но не затрагивают студентов, туристов и сезонных рабочих (см. «The Coming Hordes», 2004; Wiegand, 2002).
С другой стороны, эти меры мешают компаниям приглашать нужных специалистов из новых членов ЕС. В данном плане компании, расположенные в Великобритании и Ирландии (где ограничения вообще не вводились), имеют преимущество перед компаниями в таких странах, как Австрия и Германия (где наиболее вероятен полный семилетний срок). А для граждан новых членов ЕС, желающих работать в других странах ЕС, ограничения означают ущемление личных свобод.
Что касается научных исследований, то на их основе сложно предсказать будущие миграционные тенденции, поскольку эти работы обычно учитывают лишь текущие процессы. Однако, насколько можно судить, мнения сходятся в том, что за начальным всплеском после введения полной свободы трудовой миграции не последует дальнейший приток мигрантов из новых стран ЕС (см. Kunz, 2002). В частности, по прогнозам Европейского фонда улучшения условий жизни и труда (European Foundation for the Improvement of Living and Working Conditions, 2004), при немедленном введении полной свободы перемещения прирост миграции Восток-Запад составит лишь 1%. Подобный уровень прогнозировался и перед присоединением к ЕС южных государств в 1980-х годах. До сих пор прогнозы оправдывались, поскольку граждане новых членов ЕС проявляли меньшую мобильность, чем предполагали большинство стран ЕС-15. Показатели иммиграции достигли наибольших значений лишь в Ирландии и Великобритании — по причине повышенного спроса на рабочую силу (European Commission, 2006d).
